Родилась и выросла в Няндоме. Училась в школе №1 им. А.С.Пушкина. ОкончилаЛенинградскийпедагогический институт. По распределению работала учителем вблизи Сталинграда,
а последние 15 лет преподаваланемецкий язык в железнодорожных
школах родной Няндомы.
Образно говоря, топонимика (наука о географических названиях) — «язык земли». Что же он может поведать нам о нашей родной,
Няндомской земле? Какие географические имена есть на территории района?
Одни из них понятны, смысл их ясен: например, деревни Андреевская, Макаровская, Липово, Село Заозерье, Гора, Яковлевская и т. д. Это русские названия.
Топонимия (совокупность географических названий) нашего района может поведать о многом, она представляет сплав различных в хронологическом отношении пластов.
В свете топонимических данных видна история заселения Архангельской области и сопредельных территориях - Вологодской области и Карелии.
Самый древний пласт - это географические названия: Няндома, Лельма, Шожма, Орьма, Шалакушa, Ивакша, Канакша, Мехреньга, Нименьга. Илокса, Тарза и т. д., оканчивающиеся на ма –ша - кша, кса, га - за и т. п.
Такие родные и знакомые слова, и в то же время столь загадочные и непонятные. Смысл их пока не раскрыт, т. к. названия эти идут к нам из седой глуби веков.
Вымерли, ушли в небытие народы, создавшие их, но названия остались и выживают в веках.
Когда-нибудь ученые расшифруют эти древние топонимы, «следы веков минувших», как их образно назвал профессор финно-угорского языкознания А. И. Попов.
Надо сказать, что топонимика - наука сравнительно молодая, развиваться успешно стала только в послевоенные годы. И у нее много нерешенных проблем.
Третий топонимический пласт на территории нашего района – советский. Географические имена присвоены в наши дни, существуют всего несколько десятилетий. Например, поселки Мирный и Новый, или, к примеру, десять лет назад появилась в Няндоме улица Североморская, а совсем недавно улица имени хирурга Ю.Фадеева.
Итак, в топонимии Няндомского района зафиксированы три пласта: древний, русский и советский. К древним топонимам относится и слово «Няндома» По гипотезе профессора А. К. Матвеева «Няндома» в переводе с древне-чудского (вепского) языка означает «сосновая земля». Это значит, что на территории нашей области в древности проживали корелы, весь и саамы - предки теперешних карел, вепсов и саамов (лопарей). Славяне контактировали с финно - угорскими племенами примерно с седьмого века и заимствовали их слова.
Название «Няндома» - одно из финно-угорских заимствований. Это одна точка зрения ученых. Но мнения их расходятся. Из института этнографии Академии наук СССР мне ответил известный топонимист профессор В. А. Никонов: «О названиях на ма, ша, га, и т. п. ученые много спорят. Одни относят их к
финно-угорским языкам другие, (как академик Б. А. Серебренников) - к древнейшим индоевропейским, якобы звучавшим на Севере еще до прихода финно-угорских народов из Азии»…
Кстати сказать, в июне 1985 года в г. Сыктывкаре состоялся VI международный конгресс финно-угроведов. Участницей этого форума специалистов была и Н. Н. Мамонтова, научный сотрудник из Петрозаводска (из Карельского филиала института языка АН СССР). Нина Николаевна (она помогает мне в поисковой работе) подходила на конгрессе к академику Серебренникову и имела с ним беседу на предмет происхождения названия «Няндома»… Он относит эту категорию географических имен к древнейшим индоевропейским языкам, в том числе и «Няндома»…
Мы настолько привыкаем к географическим названиям, что порой и не замечаем их. А что было бы, если б вдруг все названия исчезли? Куда посылать письма, газеты, доставлять всевозможные грузы? Остановились бы связь, транспорт, заводы... Распалось бы мировое хозяйство!.. Вот как много значит эта категория слов в жизни человека! Все на земле имеет свой адрес. И всякое географическое название таит в себе определенный смысл.
Каково же смысловое значение названий Моша и Конда? Доктор филологических наук В. П. Строгова из Новгородского пединститута на мой запрос ответила: «Названия населенных пунктов типа Мошинское, Мошинка и т. п. - часты на Северо - Западе Европейской части страны. Они образованы от слов «мох». «Мох» обозначает «моховое «болото» (в словах «х» перешел в «ш»)...
Следует добавить, что название «Мошннское» существует в Новгородской области. Недаром коренное население Архангельской области называли «чудь белоглазая». Колонизация русского Севера новгородцами началась уже в XI веке. Считается, что наша прародина - новгородчина.
Деревня Конда, совхоз «Конда» - тоже знакомые, привычные слова. Финно-угоргкое заимствование Конда (название сосны с хорошей, древесиной) у нас за многие века стало родным словом.
Славяне, как и другие народы не жили изолированно. А контакты рождали неизбежные языковые заимствования: названия рек и озер, лесную терминологию и т. д. Так как славянские племена контактировали с разными финно-угорскими племенами, говорившими на разных языках, слово заимствовалось в разной огласовке.
Так, название сосны с хорошей древесиной было заимствовано русскими в виде: хонга, койда, конда и т. д. В вологодских и пермских говорах — это хонга, в части архангельских - койда, v нас и в говорах Сибири - Конда. Слово «Конда» получило широкое распространение. От него было образовано прилагательное «кондовый» со значением «прочный», «плотный», «крепкий».
В качестве термина это слово проникло и в литературный язык: «кондовый» - о дереве, отличающемся особо ценными свойствами древесины.
Краеведение — это родиноведение. Поэтому понятен интерес людей к названиям, где они проживают: это интерес к прошлому родного края. После публикации статьи «Следы времен минувших» читатели по телефону спрашивали меня, как расшифровывается, например, Ивакша, Лепша и т. д. Я могу только сказать, что в картотеках и коллекциях ученых - топонимистов этих древних топонимов пока нет. Смысл их затемнен.
Известно, что в СССР на финно-угорских языках говорит 4.5 миллиона человек. Это эстонцы и удмурты, марийцы и коми, венгры и ханты-манси и т. д. Наверное, не все знают, что венгры, ханты и манси принадлежат к одной языковой группе — угорской. И самое любопытное в этом то, что венгры являются сравнительно поздними выходцами из-за Урала.
Представители (народы) финно - угорской языковой группы расселены в областях примерно от Финляндии до Зауралья. И ханты, и манси, а в другую сторону до среднего Дуная - венгры.
Значительный пласт финно-угорских заимствований составляют названия лесных массивов и видов местности. Это такие слова, как тундра, корба, согра, уйда, сузем, кулига и т. д. Эти слова, давно уже ставшие родными для русского человека, вошли и в литературный язык.
В произведениях М. Пришвина, Ф. Абрамова, В. Белова довольно часто встречается слово сузем (глухой, дремучий лес, в котором нет дорог, только тропы). Широко распространено слово сузем в новгородских, вологодских, архангельских говорах и говорах Сибири. Кто из няндомских коренных жителей не знает это слово?!
Помнится из детства, родители часто употребляли его «Пойдем-ка суземом с пожни» (или на пожню). В детские годы меня занимал вопрос, что это за слова такие: сузем, согра, няша, вираха, кулига, уйта, сарга, пинда... Откуда они взялись? Оказывается, праотцы наши заимствовали их из разных финно-угорских языков.
На европейском Севере и в говорах Сибири очень широко распространено слово согра (варианты: шогра, шохра) - топкое болото с редким лесом или заросшая частым ельником местность.
В Двинском Березнике говорят: «Пойдем в согру по ягоды...»
Очень велико количество названий различного вида болот: дамба, уйта, едма... В Шенкурском районе есть деревня Едьма (слово «обкаталось»), есть Едемский сельсовет, где проживают в большинстве Едемские. Так же, жители деревни Мехреньга – в основном Мехреньгины. Фамилии Мехреньгиных, Согриных, Едемских произошли от финно-угорских слов.
В статье А. И. Меркуловой «Родные слова», опубликованной в журнале «Природа и человек», указаны и такие заимствования, как кулига (хорошо расчищенное место в лесу), вираха - сучковатый ствол дерева, сарга - полоска березовой коры для плетения лаптей и корзин, пинда - нежный ствол древесины.
Из поколения в поколение передаются эти заимствованные слова, ставшие для северян привычными и родными. Например, от слова кулига образовалось кулижка и от слова сарга — сарушка.
Бывало, собирая ягоды, спросишь подружку: «У тебя на донке (на дне корзины) или уже сарушка?»... И по сие время на вопрос «Как жизнь?» северяне говорят «кулижками!».
В заключении хочется сказать, что мною выясняется происхождение названия озер Талмозеро, Воезеро. Поиск топонимов продолжается.
Жителей Няндомы прозывают «мамонами». Это коллективное прозвище крепко прилипло к няндомцам, как к коренным, так и к приезжим. Ведь старая няндомская шутка гласит: кто из приезжих помылся пяндомской водой (в бане, ванне) хоть два раза, тот уже - «мамон», т.к. принял «обряд крещения в мамоны».
Это, разумеется, в шутку! А если шутки в сторону и всерьез задумаемся над вопросом: какой определенный смысл таит в себе это слово? Предлагаю читателям свою переписку с учеными на предмет этимологии (происхождения) слова «мамон».
Итак, слово А. К. Матвееву, профессору Уральского университета: «Прозвище «мамоны» означает «обжоры». Этот ответ находим в академическом словаре русских народных говоров (том XVII, Ленинград, 1981 г., стр. 35), где слово «мамон» приводится в значениях «брюхо», «обжора», «растолстевший бездельник».
Кто и почему так обидно прозвал няндомцев. я не знаю, могу лишь заметить, что в старину коллективные прозвища такого рода не были редкостью».
С детства слышала их. Например, «нименьжане - каторжане», Нименъгская волость Олонецкой губернии была при царизме ссыльным краем. Видимо, отсюда это общее прозвище.
Жители Моши – «куканики» (куканик - толстый, неуклюжий пирог с начинкой), «Каргополы - долги полы».
«Ваганы» - (от р. Вага, Ровдннский и Шенкурский районы - «жженные оглобли». Жителей деревни Фоминская (Коношский район) прозвали «Завондышска штиница».
Слова образованы от названия станции Вандыш и слова ши (в простонародье – шти). Штиница - суп из крупы. Ну, а мы – «мамоны»!..
Н. Н. Мамонтова, кандидат филологических наук из Петрозаводска (Карельский филиал института языка Академии наук СССР): «В древнерусском языке существовало личное имя Мамон (см. книгу С. Б. Веселовского «Ономастнкон», Москва, 1974 г.). Греческое слово «мамона» обозначало «пожитки, богатство», русское диалектное «мамон» означает «брюхо, обжора» (см. словарь В. Даля).
Мамоном могли назвать толстого, ненасытного человека. Другие исследователи связывают слово «мамон» с тюркским «мамон» или «мамун» - «скромный, кроткий» (см. Юрий Федосюк, «Русские фамилии», Москва, 1981 год. В этой книге Федосюка говорится и о фамилии Мамонтов. Она происходит от личного имени Мамонт, занесенного в святцы (по гречески «сосущий грудь»).
Связь с ископаемым животным чисто случайная, но именно этой связью обусловлен перенос ударения со второго слога на первый (правильнее было бы говорить Мамонтов). Возможно, няндомцев прозвали мамонами, вкладывая в это прозвище определенный смысл вне зависимости от Саввы Мамонтова.
Старожилы утверждают, что прозвище «мамоны» связано с фамилией подрядчика. Якобы крестьяне из окрестных деревень, сбираясь поступать на работу на строительство железной дороги, говорили: «Пойдем на чугунку, к Мамону»... Мол, отсюда это пошло.
Существует еще такая версия: купец Козлов в те времена завез в свою лавку лимоны. Местные жители никогда не то что не видели эти экзотические плоды, но и не слыхали про них. Однажды няндомец, покупая лимоны, забыл их название и сказал: «Дайте мне четыре мамона!»... Разумеется, это просто наивная легенда.
Нужно сказать, что в Коношском районе испокон веку распространены фамилии Мамонов и Мамонтов.
Ну а теперь от серьезного к курьезному. Бытует анекдот: «Молодой специалист, приехавший на работу в Няндому. пишет домой: «Устроился хорошо Хозяева квартиры - добрые, хорошие люди. И вообще, тут доброжелательный, гостеприимный народ: Говорят, что еще есть какие-то мамоны, но я нигде их ни разу не видел, не встречал»…
Когда меня недавно спросили в дружеской беседе, счастлива ли я, что родилась в России, ответила: «Да, счастлива, что я россиянка. Но еще большим счастьем считаю, что моя малая родина - русский Север!».
Классик имел в виду Москву, сказав; «Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось...»
А я говорю этой Пушкинской строкой о своей любви к русскому Северу, который завещали любить наши прадеды.
Здесь, в родном краю все особенно светлое: белые ночи, благоухающая белая черемуха, белые глубокие снега, белоствольные березы, сверкающее многоцветное северное сияние. И русское северное слово, блещущее всеми цветами радуги.
Возьмем, к примеру, такое милое, приятное диалектное cлово «баской», значит красивый. Наши прабабушки говорили: «Какой баской парень!» Недавно молодая женщина с филологическим образованием спросила меня: «Да будет ли жизнь-то баще».
На днях позвонила знакомому. «Много ли грибов набрал вчера?». В ответ слышу: «Вчера я не был в лесу, погода небаская была».
Живо северное народное слово! В справедливости этой истины я убеждаюсь очень часто. Спрашиваем друг друга: «Как жизнь?». «Кулижками». И невдомек, что кулига - расчищенный участок в лесу.
Для коренного северянина встреча с языком праотцов - радость, и гораздо приятней, чем с иностранными словами, которыми некоторые газеты и другие средства массовой информации пестрят. Уж очень падки мы стали на них, как мухи на мед! Мода, что ли? Нет бы сказать по-русски. Так говорят «спикер», «спонсор», «рейтинг», «имидж»...
Вот почему, встречая в быту или в произведениях наших северных писателей (Ф. Абрамова, В. Белова и других) диалектное слово, от души радуемся. Родное слово ласкает слух, веселит сердце, вызывает улыбку. А это не так уж и мало. Русская речь нужна нам для духовного возрождения.
Василий Белов, замечательный писатель земли вологодской, утверждает: «Вне памяти, вне традиций истории и культуры нет личности. Память формирует духовную крепость человека». Хранить бы нам родное северное слово, сберечь бы для следующих поколений! Отрадно, что студенты Поморского университета собирают народные слова Каргополья.
Вот какие старинные слова слышала я с пеленок: баской - красивый, хороший; порато - сильно, очень; тоснуть - болеть, ныть; опристать - устать; ухайдакать - убить, ухайдакаться - очень устать на работе, «убиться», посулить - пообещать; рукомойник - умывальник; утиральник - полотенце.
Кстати, когда Леонид Якубович, в передаче «Поле чудес» задал вопрос: «Как на Руси называлось полотенце?», я уверена, что вы, уважаемые читатели, отгадали это слово сразу.
Глико - глянько; голью - есть без хлеба, соли; затючкать - плохо выстирать белье или вымыть пол, посуду; оболокаться - одеваться; кыркать - кашлять; хвостаться - париться веником; заспа - крупа.
Через века пришли к нам эти слова. В горестные минуты, как сейчас вижу, мои бабушка и мать, сложив руки на груди, причитали: «Охти, мнеченько мне, да и тошнехонько сердечушку ретивому».
В нашей Нименьгской волости существовало два говора - «цокающий» и «чокающий». Одни говорят «отец», другие «отеч»; «овца» — «овча». К чаю обычно подавали гостю пареное, жареное молоко с пенкой, калачи и угощали: «Калоци-то моци да пену-то волоци!». Качая внука в зыбке, бабушка пела: «Бежала овця...».
В рекламном ролике говорится: «Сохраняя прошлое, мы помогаем настоящему». Глубоко справедливая мысль. Родное северное слово помогает нам в нравственном плане; опираясь на него, мы не потеряем нравственные ориентиры в жизни, не озвереем окончательно, значит, выживем. Не зря говорится: «Пословица, частушка, юмор всегда из беды выручат». Потомки должны знать язык прадедов, пусть не рвется нить, связывающая времена и поколения! Народное слово - бессмертно, а жив язык - жив народ.
Не знаю, кому как, а мне очень нравится передача «Играй, гармонь», как говорится, хлебом не корми, а дай посмотреть эту передачу. В такие минуты отдыхаешь душой от всех проблем нашей тяжелой жизни. Ибо послушаешь гармонь, песни, частушки и как будто глотнешь свежего воздуха, окрепнешь душой.
То же самое ощущение испытываешь, когда услужливая память преподносит яркие, счастливые воспоминания деревенских праздников. Василий Белов, замечательный писатель Вологодчины, большой знаток деревни, утверждает; «Память о традициях истории и культуры формирует духовную крепость человека».
Вспоминаются праздничные гуляния в деревне Яковлевская нашего района. Мы жили в Няндоме, но на праздники ездили к деду, в Яковлевскую… Играют гармошки, звенят песни, частушки. Вот на круг выбегает симпатичная девушка. Раскинув руки, она мелкой дробью прошлась по кругу и с задорным вызовом пропела: «Нюра, дроби, Нюра, дроби, а то обе дробанем! Подойдут хороши дроли, самоходочкой уйдем».
На ее предложение откликается подружка: «Я веселый, я веселый, я - веселый человек! Попадет веселый дроля, веселиться буду век!». И пошло!... Сыплются частушки одна за другой, как бисер из горсти, то нежные, как душистая весенняя черемуха, то удалые, хлесткие, колючие.
«Санки, салазки, соха да борона. У кого какой миленок, у меня — чиста сотана». «Все картошка да картошка, хоть бы овсяные блины. До чего доел картошки, даже съехали штаны!». «Ни коровы, ни овцы, не ходи, не майся! Только с мужем на печи; лежи и обнимайся». «Окаянная свекровушка на печке за трубой, зубы долги, глаз косой, сама притаптыват ногой».
«На чужой сторонушке поклонишься воронушке. Воронушка - воронушка, не с нашей ли сторонушки». Я за быструю реченочку - ходил буду ходить! Черноглазую девчоночку любил – буду любить». «С горы на гору гоняли серого утеночка. Во сне подушку обнимала, думала миленочка». "Мои белые кудерышки свалились на бочок. Гуляй, светлая головушка, пока не мужичок!». «Дролечка, дролиночка, сегодня вечериночка. С кем ты будешь целоваться, моя ягодиночка?»
От этих наших северных частушек больно и сладко сжимается сердце. Век бы слушал их! Так ладно и хорошо сложены они. Их сложил народ. Все эти частушки напеты няндомцами. Все в них; и самобытность, нравственное начало, и духовность, и вся глубина чувств человеческих. Справедливо говорят, что язык - опора Отечества, Верно и то, что утрата связи с исконно народным лишает человека опоры в жизни. Глубоко справедливая мысль. Родное северное слово - опора нам.
Послушаешь частушку, споешь ее, и настроение улучшается, на душе становится легче. А добрые эмоции, которые вызывает частушка, нужны нам всем в наше суровое время. Ну как же не улыбнешься от такого четверостишия: «Старуха старая-престарая ходила с батогом. Полюбила лейтенанта и забегала бегом!».
Улыбнулись? Вот и славно! Если веселая россыпь частушек понравилась вам, я напишу еще. У меня их собрано много.
Из глубины веков донеслась к нам народная мудрость. Она столетиями создавалась и шлифовалась народом. Наш замечательный писатель Федор Абрамов сказал; «Язык народа - это его ум и мудрость, его этика и. философия, его история и поэзия».
Жить светло и мудро нам помогает народная мудрость. Вот какие пословицы, поговорки, присловья я слышала с детства от своих бабушек, матери, отца. Они пропахли стариной и представляют ценнейшие факты речи и быта жителей Няндомы и нашего района.
«В каждой избушке свои игрушки", «Застала зима в летнем платье», «К нашему берегу не плывет хорошее дерево». «Месяц май - хоть шубу надевай». «Месяц май - хоть на печь полезай». «На ильинскую тучу готовь сено в кучу». «Исковеркал Бог шанежку». «Все гули да гули, эти гули да в лапти обули». «Все родня да дедья, а пообедать негде». «Сухарики подъел, а в работку не влепился». «Праведный живот нигде не пропадет». «Суженый урод будет у ворот». «Был бы хлеб, дак не умрет век». «Всякой сатаны - свои сопли солоны». «Лен не делен и конопля вместе»
«Худое ремесло да за стол занесло». «Хоть сзади, да в том же стаде», «Что кинешь на лес, то и найдешь» «Кисло здорово, ешь на здоровье». «Пей умненько, так еще поднесут» «Пьян да умен - два разума в нем». «Ласково телятко двух маток сосет» «Укатали Сивку крутые горки». «Своя рука - владыка». «Душа - мера».
Эта народная мудрость, собранная мною, на потеряла своей актуальности и в наши дни.
Все это близко и понятно нам: ведь так говорили наши прадеды. Мне дорого и свято северное слово. Оно нужно нам для возрождения духовности и поможет выжить и спастись от нравственного падения.
Эти бывальщины случились на няндомской земле. Это народный фольклор, отображающий быт, характер северян.
Когда началась первая мировая война, с Моши в Каргополь везли новобранцев-рекрутов. Глядя на рослых здоровяков хозяйка в деревне Яковлевсекая спрашивает сына;
- Откуда добры молодцы-то?
- С Моши они, матушка.
- Дак, Моша-то земля наша, Ваня?
- Наша!
- Ну дак, германцев победим! - заключила старушка
Хозяйка забыла подать запоздавшему гостю ложку. Праздничное застолье вовсю, а гость сидит и смотрит. Возле него на лавке сидела кошка. Гость громко сказал: - Эх, кошка-кошка, была бы ложка, я бы тебе по лбу стукнул. Хозяйка догадалась и исправила свою ошибку.
Старушка мешает сметану в большой кринке, которая у нее на коленях. Вздремнула. И почудилось ей, что держит в руках она не кринку, а курицу. Подвела сила привычки бабушку. И со словами: - Кыш, проклятая, без яйца! - сбросила кринку с колен.
- Молодой зять гостит у тещи. То ли вечером угостили неважно, то ли стеснялся за столом, не наелся. Будит среди белой ночи жену:
- Дуня! Светло-то как, хоть всю ночь ешь. Пришлось Дуне вставать.
Приехал отец жениха из Белоруссии. Мать невесты-северянки принесла на свадебный стол белого вина, рыбники. Приезжему человеку рыбники в диковинку - Это что за лапти ты, сватья, положила на стол? - А ты, сватушка, попробуй-ка? Дак, еще попросишь...
Так оно и вышло. Уезжая на родину после свадьбы, новоиспеченный сват попросил свою сватью: - Испеки-ка мне на дорогу свой пирожок. Хоть маленький. Понравилось наше северное блюдо.
Недалеко от Андреевской была расположена деревенька Захардина.
- На Захардине женюсь: там картошка без костей! — сказал это человек с юмором, видать.
Жена говорит мужу, любящему сливочное масло: - Маслись, маслись, толстая харя! Шестая неделя пошла, а фунт-то весь! Актуально и в наши дни...
